Удивительным образом на спектакле я постоянно думал о «Доме-2», «За стеклом», молодёжных сериалах. Почему? Потому что на сцене молодые актёры играли молодых людей, выясняющих между собой  отношения. Эта тема — молодые люди ругающиеся, мирящиеся, любящие, ненавидящие, интригующие — закреплена в нашем сознании и медиапространстве за этими телевизионными шоу. Пьесу Садур, если её немного причесать, убрать несостыковки (поскольку Садур явно смешивает реалии и менталитет молодёжи времён своей молодости с современностью), вполне можно было бы играть на телевидении, хоть в «Доме-2», хоть где. Кто-то сказал о Чехове, что его произведения — это как если бы мы могли убрать стенку в доме и смотреть за жизнью соседей. А что мы увидим? Повседневность, радости и горе, дрязги, ужины и завтраки, гостей. Это мы и видим в пьесе Садур. А Чехова она явно любит.

Чехов, Горький и Садур

  Пьеса Нины Садур — это смесь Чехова и Горького. От Чехова многозначительная пустота действия и героев, их диалогов, скрытая истерика и истерическое спокойствие. Да ещё «ружьё» — фотография  брата-уголовника главной героини на стенке — которое должно выстрелить. Оно, правда, не выстреливает. Режиссёр, к нашему сожалению, то ли из эстетических, то ли из политкорректных соображений убрал эффектный финал текста пьесы Садур. Главную героиню на протяжении всего вечера обижают приглашённые ею гости. Они, как становится ясно из диалогов, обижали её всегда. Последняя реплика героини, обращённая к обидчикам, и последние слова в пьесе: «Вот вернётся Ахметка, он вас всех зарежет». Вот этого в постановке на сцене «Новой сцены» нет. А жаль. Вся пьеса, весь эффект насмарку. К тому же, этот эффект подготавливался у Садур повторяющимися криками за сценой: «Ножи! Точить Ножи!». Ружьё активно заряжали всю пьесу, а выстрелить ему не дали. Вот этим Ахметкой, этими ножами и напряжёнными диалогами с подтекстом, пьеса и напоминает пьесы Горького. Любопытно, что режиссёр спектакля в последующей беседе сожалел, что мало стали ставить Горького в театре. Видимо, это классическое вытеснение. Режиссура — дело психоаналитическое.

Новая сцена, новый футбол и театр теней

  Играли, наверное, ничего себе. Неровно, конечно, но театр-то непрофессиональный. Поэтому то верилось, то не верилось. Было очень неуютно весь спектакль. Там, где не верилось, неуютно было от неотточенного умения играть, передавать накал эмоций, а там, где верилось, было неуютно от самих эмоций. Поэтому спектакль — скорее да, чем нет. Да и сам театр — точно — да. Так же, как большой футбол живёт за счёт массового увлечения футболом, за счёт дворового футбола, так и искусство, театр в том числе, живёт за счёт таких вот новых сцен. 

  В этом спектакле были костюмы. Минималистичные, но любопытные. Удивительным образом удалось соединить эстетику обычного костюма наших дней и такого «театрального балахона». С одной стороны, костюмы абстрактные, а с другой стороны — нет. В начале спектакля, когда за сценой очень часто и подолгу играли на гитаре и пели, создавая таким образом саундтрек к спектаклю, была опасность, что всё действо превратится в бардовское бесчинство. Но этот «приём» удержался на грани и к концу спектакля смотрелся, слушался очень даже ничего. Ко всему человек привыкает. Опять же гитарист, исполнявший песни, сидел за полупрозрачным занавесом чуть выше основной сцены и представлял собой такой элемент театра теней. Немного поиграли своими силуэтами за занавесом и остальные герои пьесы. Этот простой, но милый приём развернуть бы.

Новая сцена и Новая драма

  В последнее время театр, особенно провинциальный, пережи- вает некоторый ренессанс. Становится это очевидно, конечно, только тогда, когда провинциальные пробивные гении оккупируют пока ещё безымянный подвал или часть уже раскрученной сцены в Москве. Но факт — есть, скажем, «Новая драма», умозрительное объединение молодых театров, драматургов, режиссёров, актёров, которые пишут себе пьесы, исходя из собственных потребностей, ставят и играют их так и там, где им нравится. Многие становятся успешными, модными. Вырыпаев («Эйфория») какой-нибудь, или братья Пресняковы («Изображая жертву»). Сделать это, в общем-то, несложно, нужно просто решиться на это и верить, что то, что ты делаешь, гениально. Классический PR. Из Новой сцены это тоже можно сделать, но хочет ли она и её люди этого?