Нойз, панк и «наивное» искусство Михаила Кирюхина

Заголовок статьи — перефразированная стандартная формула сектантов-протестантов. Обычно они говорят: «Раньше я пил, курил и т.д., но Господь меня вразумил». Один острый на язык, ум и творчество питерский шумовик (музыкант, играющий шумовую (нойз) музыку), услышав этот слоган в метро, живо переделал его под себя, точнее про себя. Действительно, играл раньше музыку, хоть и рок, но, с точки зрения даже обывателя, всё-таки музыку, а теперь играет то, что музыкой назовёт далеко не каждый, да и сам он музыкой то, что играет, не назовёт.

Сумерки богов

Миша Кирюхин (Шаман, Братец Шимпанзе, Хитин Плазматронов, Мышь Сикухин – это всё творческие псевдонимы, и далеко не все) может сказать про себя точно также, может и говорит. Он не играет музыку, он играет антимузыку. Он протягивает мне свой альбом и говорит, что это, по его мнению, лучшее, что он сделал, и говорит, что, наверное, ты это слушать не сможешь, никто, кому он давал его, слушать не смог.

Для тех, кто согласен воспринимать авангардное творчество, только после того, как ему предъявят доказательство, что творец «Чёрного квадрата» может нарисовать классический натюрморт или пейзаж, а человек на концерте, извлекающий звуки с помощью кирпича и железного бака – знает нотную грамоту и умеет сыграть «Полонез Огинского», я свидетельствую, что Шаман, я буду называть героя статьи этим, более привычным для меня псевдонимом, может играть на музыкальных инструментах, неплохо поёт, сведущ в вопросах записи, сведения и обработки звука. То есть занимается шумовым искусством не потому, что просто не умеет играть, а потому что «его… (не будем вспоминать его всуе) вразумил».

Его искусство – искусство дерзости, а дерзость сложно вынести. Он ницшеанский человек и музыкант, не зря один из первых проектов назывался «Сумерки богов». Тогда, девять лет назад, он играл такой хорошего качества «русский рок» в духе «Калинова Моста». Всё его творчество направлено на самоотрицание, это очень честный, но сложный путь.

Выступления и альбомы Шамана очень разнообразны — от чрезвычайно агрессивных в духе японского нойза, неистовых и оглушительных, до проектов, напоминающих пение в караоке, кроме того, это может быть почти попс в духе какой-нибудь «Фабрики» или фолк. Но всё это одно целое – Шаман с большой фигой в кармане. 

Проекты Шамана, пожалуй, один из двух-трёх самых интересных проектов, что были в нашем городе, на его андеграундной сцене, да и не только андеграундной, как вообще сцены можно делить. Его творчество удивительным образом существует в одном ритме с актуальным мировым искусством. Его творчество абсолютно не имеет привкуса местечковости, который имеют почти все владимирские люди искусства.

Великий комбинатор

Это был интересный проект. Сейчас, спустя почти десять лет, переслушивая их записи, понимаешь, что если бы «Сумерки богов» попали в ротацию какого-нибудь «Нашего радио», то успех был бы обеспечен. На сцену выходило человек десять — с гитарами, синтезаторами, ударными, перкуссией, фаготом, скрипкой, тромбоном, флейтой. Всё это были очень разные люди с абсолютно не сочетаемыми между собой музыкальными и всеми остальным и вкусами, с разным образом мыслей... Шаману удавалось их держать вместе, и не просто держать, а играть, репетировать, выступать, записываться. До сих пор эта уникальная организаторская способность – наиболее интересная и сильная сторона арт-деятельности Шамана. Называя одного музыканта именем другого, известного и именитого, ну, например, это наш Брайн Ино или это наш Дэвид Боуи, мы не сравниваем их. Просто указываем предельно понятно и точно, что из себя представляет тот, кого мы сравниваем. Так вот Миша Кирюхин – «наш Курёхин». Не Курёхин владимирского масштаба, а именно наш Курёхин, да и фамилии похожи Кирюхин-Курёхин… В полной мере, конечно, курёхинскому началу в Шамане развиться не удалось. Королевство маловато, разгуляться негде, может быть, в будущем… Хотя что бы ни делал Шаман – всегда это очень разные вещи, разные люди. Ему удаётся убедить совершенно неожиданных людей принимать участие в его проектах и акциях.

Мы встретились с Шаманом и задали ему несколько вопросов о том, как он сам понимает своё творчество, как видит себя. К сожалению, весь текст большого, двухчасового разговора не смог войти в эту публикацию.

Скажи, пожалуйста, как ты дошёл до такого творчества?

Шаман - Какого «такого»? Я каждый день, каждый час разный, и то, что я думаю сейчас, может быть абсолютно противоположно тому, что я думал вчера или полчаса назад. Два месяца назад я думал, что музыка — вообще вся — закончилась для меня.

Ну, тогда это и есть твой такой постмодернистский метод в искусстве?

Шаман - Если так мыслить, то да… Но у меня был период русского рока, был период панка, был период нойза, всё это перемешивается с опытами в сфере так называемого «наивного искусства». А теперь всё это у меня вместе в одно время, часто в пределах не то что проекта или альбома, а одной композиции. Такое эклектичное творчество.

У тебя были вполне «коммерческие проекты», то есть они вполне могли бы стать такими. Вот «Сумерки богов» в духе «Калинова Моста» или «Итька Йоц» (Витька Цой - прим. ред.), когда ты гораздо забавнее, чем в «Кинопробах» «Нашего радио», сделал альбом трибьютов Цоя. Одни «Мои друзья всегда идут по жизни маршем», сделанные в стиле шансона, чего стоят, или проект «Пидор-панк» тоже мог бы быть  очень успешным в определённых кругах.

Шаман - Вот этого мне не хотелось бы – делать коммерческие вещи. Иногда у меня, поверьте, случайно получается сделать что-то, что нравится многим, но именно этого я не хочу. Я считаю, что, скажем, мои шумовые проекты, «Карман кузнечиков», например, гораздо интереснее. Но тех, кто со мной согласен, очень не много.

Сколько?

Шаман - Во Владимире человек пять.

То есть ты создаёшь целенаправленно искусство не для слушателей?

Шаман - С одной стороны – да. С другой стороны – мне нужны мои слушатели, которые понимают то, что я делаю. Наверное, я максималист. Кроме того, даже нойзовые альбомы могут сделать человека очень популярным и даже успешным. В Москве, Питере, в Европе, Америке, Японии, особенно в Японии это нойзовое, шумовое, негуманное искусство очень популярно. Есть свои лейблы, клубы, фестивали, там крутятся некоторые деньги. В мире это постмодернистское искусство давно вошло в такой… мейнстрим. Я разговаривал недавно с продюсером Воронова, того, который про Стрекозу поёт, он всё убеждал меня, что может из чего угодно сделать коммерчески, ну, в определённом смысле, конечно, успешный проект. Может, конечно, но мне-то это зачем?

Тебе не кажется, что ты боишься успеха, боишься, что у тебя что-то получится, боишься состояться, может это такая психоаналитическая проблема?

Шаман - Может. Только искусство и есть одна большая психоаналитическая проблема. Может, пытаясь решить свои проблемы с помощью психоанализа, люди погубили очень многое в искусстве, в своём творчестве. Хотя, с другой стоны, все эти темы про психоанализ очень много чего породили в той же музыке, литературе, кино, не знаю я… Я ничего не знаю.

То есть ты никуда свои альбомы не посылал, ни в каких фестивалях не участвовал…

Шаман - Да почти нет, всё «продвижение» было так, на уровне самодеятельности, да и не хочу я всем этим заниматься.

Ведь есть же огромное количество постмодернистских, концептуалистских людей в искусстве, которые очень успешно продают его, живут на гранты?

Шаман - Есть, но я не хочу, почему-то это не для меня. Не хочу играть в «галерейное» искусство. Хотя это, может быть, пока не для меня, может, я завтра изменю своё мнение и резко стану делать карьеру  нойзового музыканта. 

Так всё-таки с чего начался твой тернистый путь «сложного» музыканта?

Шаман - Во Владимир приехала швейцарскоканадская нойзовая группа «Хермит». Два человека — канадец с прилепленными к телу звукоснимателями, на своём теле он и играл, ударяя по нему, и девушка со скрипкой, издававшая немыслимые звуки. Да ещё общение с одним нойзовым музыкантом из Питера Филом Волокитиным, он иногда наезжал сюда поиграть музыку.

Ты понимаешь, что ты такой «вьюноша» Достоевского с компьютером и синтезатором?

Шаман - Не читал Достоевского, ну, почти, хотя понимаю, о чём ты говоришь… 

А кого читал?

Шаман - Берроуза, очень много. Нужно вот будет перечесть… Это очень нойзовый писатель.

Почему таких, как ты, мало?

Шаман - Может быть, потому, что я всегда ищу, получаю новую информацию, даже не очень ищу, просто я открыт для неё, для меня нет каких-то установок, долженствований. А многие выбрали себе путь и следуют ему, и закрывают себя.

То есть ты постоянно развиваешься, а не вредит ли такое обилие информации, такое мощное внутреннее развитие воплощению себя, своего творчества?

Шаман - Сложно, конечно, но я стараюсь.